Тропинка несколько расширилась, Марк и Мэри могли уже идти рядом. Скорее всего, звери ходили здесь часто; дорога была хорошо утоптана, и шлось по ней легко, несмотря на её извилистость и крутизну. Влюбленные, негромко переговариваясь, стали отставать от идущего впереди Мэтью.
— Как хорошо, что мы вырвались из Города! — сказала Мэри, поправляя рюкзак. — Я так люблю Природу!
— Любить — это, конечно, хорошо, — говорил Марк, — но не стоит забывать, что это как любовь к тигру. Сейчас он ласковый котенок, а во рту прячутся огромные клыки.
— Возможно, но ты прав не полностью. Я думаю, что Природа не причинит зла, если к ней относиться хорошо.
— Ну, это покажет наш пикник…
— Как здесь прекрасно! — ликовала Мэри, подняв руки к небу и зеленым кронам древних деревьев. — В Городе никогда я не чувствовала себя так великолепно!..
Мэтью давно уже не слышал шагов позади себя, но не придавал этому значения: пусть влюбленные поговорят вдали от городской суматохи. Но, поняв, что его и не думают догонять, остановился и стал ждать. Его друзья вышли из-за поворота, обнявшись и изредка сливаясь в поцелуях.
— Эй, парочка! — крикнул им Мэтью. — Мы так не достигнем оврага до темна!..
* * *
Из общего потока машин оживленной трассы выделились две и свернули с ровного асфальта на кривую грунтовую дорогу. Проехав несколько десятков метров, они остановились.
— Как здесь красиво! — сказала, выходя из машины, Мэри, устремив взгляд вдоль грунтовой дороги на далекий Город в серой дымке.
— А тихо как! — говорил Марк, вылезая с противоположной стороны автомобиля и прислушиваясь к слабому шуму трассы.
— Пикник у нас будет что надо! — весело сказал Мэтью, углубляясь в редкий лес недалеко от своей машины.
Место для стояка было выбрано быстро. Это была небольшая полянка недалеко от грунтовки, и на ее середину сразу опустилась покрывало. Одна из машин задрожала от включенной мощной аудиосистемы, и под громкую музыку на покрывало водрузились еда и бутылки с напитками.
Мэтью шарил беспокойно в багажнике своей машины, влюбленных слышно не было. Не найдя, что искал, он озлобленно закрыл дверцу и пошел к стояку.
Марк и Мэри тихо сидели на покрывале и страстно целовались; это выглядело, словно они хотели проглотить друг друга. Мэтью опёрся плечом о дерево и зачарованно смотрел, как они при этом нежно поглаживали друг друга. Он не хотел прерывать их, но, поняв, что это надолго, сказал:
— Вы случайно не забыли печь? Я не собираюсь ужинать холодным.
— Не беспокойся…
* * *
Оврага они достигли еще до того, как начало вечереть. Все дно оврага было ровным, и они без труда выбрали место для стояка. Палатку решили не ставить: ночь собиралась тёплая, небо было совершенно ясное. Решили ее вместо этого использовать как подстилку, положив сложенную под спальники.
Пока Марк и Мэтью организовывали стояк, Мэри пошла собирать дрова. Хотя деревья в овраге не росли, он был завален сушняком, который нападал с вершин старых деревьев или занесен сюда ветром. Поэтому, проблем с дровами не возникло, и Мэри скорее рассматривала все вокруг, нежели занималась делом.
Одиноко растущий маленький, но просто прелестный, голубоватый цветок сразу привлек ее внимание. Цветок рос на высоте более двух метров, на отвесной стене оврага, и достать его было сложно. Но Мэри, подкатив к стене пару валунов, решила попробовать…
Для роста девушки валунов оказалось недостаточно. Не хватило совсем чуть-чуть, и, распластавшись во весь рост по стене, Мэри решила слегка подпрыгнуть, чтобы сорвать миленький цветок. Осторожно оттолкнулась, но в этот момент посыпалась сверху пыль. Мэри промахнулась и, оступившись на гладком валуне, упала на землю. На вскрик в одно мгновение прибежали Марк и Мэтью. Мэри сидела на земле и огорченно потирала ногу вокруг царапин, где стали появляться капельки крови.
— Я ведь предупреждал тебя насчет твоей любви, — говорил Марк, очищая и перевязывая рану. — Может, вернёмся? К черту этот пикник…
— Нет, что ты! — встревожилась Мэри. Взглянув на цветок высоко на стене, улыбнулась:
— А я все-таки была права. Этот цветок очень редкий, я же хотела убить его просто за то, что он мне понравился. Вот и была наказана…
* * *
Печь все-таки забыли. Но это даже обрадовало их, ведь придется разводить костер! После первых вспышек радости, настроение немного спало, потому что пришлось разойтись по лесу в поисках хвороста.
Мэри старалась держаться вблизи стояка, дабы не таскать дрова издалека. Их здесь было мало, но это ее совсем не огорчало. Чтобы хоть чем-то заняться, она решила найти рогатины для сооружения очага, которые потом бы вырубили парни. Ей это вскоре удалось. Она нашла молодое деревцо, чей прямой стволик раздваивался как раз на нужной высоте.
Сначала она хотела крикнуть кого-нибудь из мужчин, но дерево показалось ей тоненьким, и она решила его сломать сама. Когда невысокая вершина коснулась земли, кора сразу разошлась, а молодая древесина по ней поддаваться отказалась. Сейчас не помешал бы топор, но Мэри идти в лагерь не хотелось, вдруг она уже не найдет это деревце? Тогда она потянула со всех сил; нежные руки не удержали гибких ветвей, деревце резко выпрямилось и оцарапало Мэри ногу.
На вскрик, бросив хворост, прибежали парни. Отвели Мэри в стояк и промыли рану, после чего перевязали чистой тканью.
— Может, вернемся? — спросил Марк, которого от вида крови стали подавлять высокие деревья, внезапно переделавшиеся врагами.
— Да, к черту этот пикник! — говорил Мэтью, которому не удавалось зажечь костер.
— Нет, зачем? — встревожилась Мэри. — Когда мы сможем еще вырваться из Города?..
* * *
— Кто первый будет дежурить? — просил Мэтью, когда закончился ужин.
Мэри с Марком коротко переглянулись.
— Давай сначала я, — сказал Марк.
— Потом я! — крикнула быстро Мэри.
Мэтью пожал плечами и пошел укладываться. Он прекрасно знал, что Марк не оставит Мэри одну в ее дежурство, как и она не будет спать во время его.
Было совершенно темно, только костер слегка светил угольками, еще четче ограничивая стену мрака. Не смотря на то, что опустилась глубокая ночь, лес не спал. Повсюду слышались писк насекомых, потусторонние крики ночных птиц, треск ломающегося сушняка и печальный скрип качающихся на легком ветерку древесных гигантов.
Словно на дно колодца, сверху, ограничиваясь вершинами деревьев, ставшими тенями, смотрели молчаливые звезды. Их было поражающе много, столько в Городе не увидишь. Казалось, что они покалывают сознание серебренными иголочками из черной бездны неограниченного пространства., от чего не хотелось думать и совсем не липла дремота. Возможно, Мэтью заснул только из-за того, что его убаюкивало нежное шептание его друзей…
Утром, после аппетитного и бодрящего завтрака, стояк был быстро убран, вещи аккуратно разложены по своим местам в рюкзаках. Костер тщательно затоптали, угли рассыпали вокруг и под деревья.
Когда друзья ушли, ничего не говорило о том, что кто-то побывал в этом девственном место на дне оврага…
* * *
Когда им, наконец, удалось поужинать, было уже совсем темно. Костер обступили мрачные деревья, лишь Город блестел где-то вдалеке. Костер обступили мрачные деревья, лишь Город блестел где-то вдалеке своей ночной жизнью.
Не получив никакого удовлетворения от проведенного дня, друзья как можно быстрее спрятались от пугающей ночи в свои машины, где горел мягкий свет и играла любимая музыка. На сиденьях хоть и было мягко, но спать оказалось неудобно. По началу сон не шел, мешали теснота кабины да лезущая в окна тьма. Но, уставившись в потолок салона, который так напоминал потолок родного дома, друзья все же заснули.
Поздним утром у всех ломило тело, и липли глаза как после бессонной ночи. Без всякого настроения стоя был быстро убран, вещи покиданы в багажник. На поляне возцарило опустошение: трава была вытоптана, ветви переломаны, а костер, затоптанный кое-как напоследок, остался догорать редкими углями…
Вернувшись в Город, друзья так и не узнали, что через некоторое время после них в том месте рассвирепел пожар. Безусловно, огонь был потушен еще до того, как лес разгорелся, но ни той поляны, ни той залесины у оживленной трассы, больше не существовало. Лишь пустырь, рассеченный грунтовкой, окунутый в мягкий шелест шин по асфальту…